... Есть у меня друг, немец. Немец самый породистый, что ни на есть чистокровный, хотя, как в итоге оказалось, потомок в каком-то колене русских эмигрантов. Настолько большой любитель рыбалки, что при слове РЫБА делает стойку. Звать его Курт.

Познакомились мы в Германии,  где я работал по контракту в начале 90- х. Русским матерным владеет в совершенстве, русским разговорным – при помощи словаря.

Захотелось Курту как - то поймать БОЛЬШУЮ РЫБУ. Рыбы у нас, конечно достаточно, но вот насчет БОЛЬШОЙ...

Нет, рыба, конечно, есть, но она по причине своих размеров, пропорциональных отмеренным годам, настолько помудрела, что изловить ее стоит ой каких трудов (рыбу весом менее пуда не рассматриваем). Пришлось пойти на поклон к знакомому деду - егерю. Дедок - ровесник Наполеона, но, тем не менее, сколько я его знаю, всегда бодр и прыток не по годам. Всю жизнь прожил он на реке, а всю Большую рыбу знает, чуть ли не поименно. Слово за слово, пузырьком по столу - разговорились. Протер дед усы и произнес: будет тебе БОЛЬШАЯ рыба! Позвонил Курту, обрадовал. Проходит неделя -  прибывает. Утыканный словно ежик колючками удилищами,  обвешанный всяческими прибамбасами.

Посмотрел дед на результат, и говорит: выкинь на хрен! Принес дед из сарая веревку толщиной в палец и крючки, напоминающие якорь авианосца. Глаза Курта в этот момент напомнили мне царские пятаки, но, так как немец по природе своей он был деликатный, смолчал. Повертел дед в руках инновационные куртовы приманки и презрительно отбросил их в сторону. Тут уже стало интересно мне. Приволок дед старинный карамультук и, не «отходя от кассы», уконтрапупил несколько каркуш. Далее осмолил их паяльной лампой, и приладил их к своим крюкам. Примерно в метре от наживки навязал несколько кирпичей из сарая. Гордо продемонстрировал снасть – готово! Курт впал в анабиоз. Дед деловито направился в сарай и вскоре возвратился, притащив с собой несколько камер от КамАза и насос. Перетащил все это хозяйство в лодку. Курт молчит, по складкам на лбу, напряженному выражению лица и ошалелому взгляду мне ясно: пытается, но не может подобрать нужные слов ни в русском, ни в родном немецком словаре.

Лодка у деда большая, его ровесница, но, такая же добротная и крепенькая. ХОДИТ на ней дед, как он выражается, таким образом: берет длиннющий, прочный шест и стоя на носу, втыкает в дно, далее идет к корме, держась за шест. Так может повторяться несколько раз, а когда лодка набирает скорость, уже можно просто стоять на корме и шестом "подсовываться". Управляется он с этим шестом просто виртуозно и скорость лодки оказывается вполне сносная.

Погрузились и мы в лодку, и дед, по одному ему ведомым приметам вскоре вывел ее на одному ему знакомое место, накачал камеры, привязал к ним свои снасти с каркушами и все это швырнул за борт. После этого, ни слова не говоря, направил суденышко к берегу. Курт, похоже, был сбит столку и крайне разочарован, да и я, если бы не знал деда, тоже бы, мягко говоря, озадачился. Дело к вечеру, доедаем скромный ужин и баиньки. Утром порываемся к реке, дед удерживает. Приходится заниматься хозяйством, а Курт деду прохода не дает с вопросами о том, кого мы, собственно, ловим. Дед помалкивает. Вечеру берем удочки и отправляемся ловить просто рыбу. Курту свезло – он поймал солидного леща кило на 4 весом и со счастливой улыбкой сообщил, что большая рыба поймана и цель достигнута.

Сфотографировались с ней, немец собирается выпустить леща в реку. Отбираем. Законопослушный Курт, услышав, что мы собираемся съесть рыбу, пойманную без лицензии, да и к тому же, не прошедшую санитарный контроль, пришел в неописуемый ужас и весь вечер ждал появления «полицай», который будет «штрафофать» и «сашать». Дрожал, правда, он до первой рюмки, а потом с завидным аппетитом вместе с нами уписывал запеченного дедом ароматнейшего леща, искренне восхищаясь его кулинарным искусством.

Утро. Парное молоко тумана окутало реку. Но все камеры, тем не менее просматривались очень хорошо. Все, кроме одной! Они торчали на поверхности реки словно поплавки, и я заметил в этот момент, как азартные огоньки вспыхнули в глазах у деда.

                                                                              ***     

                                Особенности национальной рыбалки или немцы на Волге (часть 2-я)

С того самого дня, как мой друг, немец Курт сфотографировался со мной и с дедом – потомственным волжским рыбаком над бренным телом трофейного сома прошло два года. Вернулся тогда Курт на родину, в Неметчину, рассказал о своих впечатлениях от русской рыбалки местным профи – членам рыболовного клуба, фотографии показал и видеозапись. Как водится, нашлись и скептики, нашлись и те, кто стал упрашивать Курта устроить любой ценой рыбалку на великой русской реке.

И вот, спустя два года представился, наконец, такой случай. Короче, разбудил меня как – то телефонный звонок – Курт!!! Как не узнать это характерный хрипловатый акцент! "Готовься, говорит – едем!" Через несколько дней прибывают три фрица, считая Курта. А дальше – снова к деду, пузырек за встречу, ну и вожделенное дедово согласие. Курт, памятуя всю несуразность своей рыболовной экипировки, которая так в прошлый раз и не понадобилась, никаких снастей не взял – приехал порожняком, чего не скажешь об остальных двух, весьма скептически настроенных фрицах, нафаршированных спиннингами и поплавками, словно рождественский гусь яблоками.

К моему великому и искреннему сожалению, у меня выдались срочные дела, а посему рассказываю обо всем, что произошло со слов деда. А рассказать ему после было что. Далее от его имени.

Привез ты, значит фрицев, уехал. Мы, еще по рюмашке хряпнули, сели снасти готовить. Дернул меня черт кровати в доме передвигать, чтобы гостей разместить. Радикулит, мать его так, прихватил, хоть волком вой. Курта та я помню, шурупает уже малеха, да и по нашему талдычит  – наказал ему, что да как – сам на боковую, отлеживаться. Он все сделал, как положено, сели они в избе, как водится, на посошок приняли и на реку пошли. Видать приняли хорошо, т. к. энти двое фрицев – в дымину, ну а Курт вроде как ничего, держится. Устал я – дожидаться не стал, заснул. Просыпаюсь утром. Курт на полу похрапывает, насквозь мокрый, остальных нет. Забеспокоился я, давай Курта будить – бесполезно – спит как байбак.

Пришлось идти к реке вместе с радикулитом. Вышел я на берег, глянь – ЭсТэшка (небольшое речное судно для перевозки насыпных грузов) Михалыча на банке засела. На борту никого, тишина гробовая. Мистика, какая – то. К ЭсТэшке на соседовой лодке подгреб, значит, на борт поднялся, в рубку зашел и по УКВ диспетчеру докладываю, что так мол и так, судно на банке засело, а экипаж пропал. Благо диспетчер на месте оказался – отвечает: я в курсе – туда два РБТ (речные буксиры – толкачи) отправил, экипаж весь на дурке – «белочку» поймали все вместе. Дело не чисто - думаю я, Михалыч и спиртное на борту – две вещи несовместные, да и чтоб у всех сразу белочка?!... Ладно, думаю, надо Михалыча разыскать в райцентре – это верст 30 будет. Я тоды на берег и прямиком к соседу поклонился, ситуацию прояснил. Сели мы с ним в его старенькую Ниву – ту самую, которой сома с Куртом вылавливали и в поселок. Врача тамошнего диспансера нашли сразу и вот что он рассказал:

                                                                                                                                                              *****

«Диагноз "белая горячка" был снят почти сразу – рассматриваем, говорит, массовый психоз». Как оказалось, вся команда из 4 человек одновременно заметила буй на реке. Ну, буй, как буй – ничего особенного, только вот незадача - буй этот, дед, верещал, да не по -  нашему! "Далее пока, дед, - говорит, тебе не скажу - там видно будет".

Я смекнул, что дело тут нечисто – метнулся обратно к дом. Курта твоего бужу, растолкал, тот, слава богу рассказал, как все было :

Оказывается, они взгромоздились в лодку, причем, как мы помним, двое фрицев были, как говорится на рогах.

Курт, как самый трезвый (сказывается - таки прошлый опыт) ухватился за шест и решил, как я пройти. Раза три он прошел по лодке как надо, вышел почти к середине, и ход уже был хороший, а Курту все мало - решил еще раз оттолкнуться. Засадил шест в дно, до кормы добежал, шест бы надо обратно, а он застрял, и, как водится, по всем законам физики, Курта из лодки и вынул. Лодка с братьями - фрицами ушла с приличной скоростью, а Курт так и остался на шесте. Они на корме прикорнули - так и не заметили.

Глубина там небольшая конечно – метра полтора от силы, настоящие ямы чуть дальше начинаются, но как - то не захотелось ему купаться, и решил Курт ухватиться за шест поосновательнее, – авось кто подоспеет и стал тоскливо наблюдать по сторонам.

Выходил Курт с друзьями на лодке уже под вечер, потому стемнело почти сразу. В тот злополучный момент на горизонте и появились ходовые огни нашей ЭсТэшки. Немецкий умишко нашего Курта смекнул, что это спасатели за ним направляются и, недолго думая, проморгал им фонариком, который к счастью оказался в кармане куртки.

Судно, идущее вниз по течению реки, должно оставлять бакен (буй) с белыми огнями справа по борту. Совершенно трезвый рулевой, в здравой памяти принимает влево, и судно добросовестно присаживается на банку. Курт же, уверенный, что помощь уже близко и судно тормознуло из – за него начинает неистово орать. А на каком языке люди орут во время опасности? – правильно, на родном! Ну а с борта ЭсТэшки летят @буки капитана.

Только тут до Курта стало, наконец, доходить, что сейчас будут сильно бить. Плюнув на все, он бросил свой шест и шмыгнул к берегу и до домой. Выалкав с безумными глазами остатки шнапса, Курт завалился спать прямо на полу, где я его с утрячка и обнаружил.

Те, которые были на судне, кое - как оклемались, включили прожектор, и долго освещая все вокруг искали бакен, который так и не нашли! О происшедшем доложили диспетчеру, который открыв рот, слушал историю про то, как белый бакен сначала поморгал, потом стал отчаянно орать не по-нашему, а потом вдруг соскочил в воду и отчалил к берегу, и немедленно вызвал ‘скорую’.

Лодку с двумя немцами прибило к густым зарослях камыша, где они и проснулись, и, не найдя Курта подумали, что он где-то рядом и решили ловить самостоятельно.

                                                                                                                                                                                     *****

Как готовить снасть для БОЛЬШОЙ РЫБЫ они уже слышали. Слышали, да не запомнили, более того, решили снасть непременно усовершенствовать! Следуя прямолинейной немецкой логике, для соответствующей лески они подобрали соответствующие «удилища», и, забросив эти пол куба дров в реку, стали дожидаться поклевки. Назначение резиновых камер осталось для них тайной за семью печатями, поэтому они расценили их как спасательные средства и по – простому надели на себя.

Именно в ТАКОМ виде и застал их на реке патруль рыбнадзора. Когда все выяснилось и встало на свои места, пароходство, вся больница и все без исключения непосредственные участники лежали на полу от безудержного хохота, а за дедом с тех пор закрепилась кличка ШТАНДАРТЕНФЮРЕР.

• Официальный блог
• Сообщество uCoz
• FAQ по системе
• Инструкции для uCoz